Статья опубликована в журнале «Директор по безопасности», №4 за 2013 год.
На фото:  Марсель (справа) демонстрирует работу послепечатного оборудования ректору МГУ В.Садовничему (в центре). 

28 мая 2012 года бывший директор Типографии МГУ Марсель Шарифуллин был осужден за злоупотребление должностными полномочиями и мошенничество в особо крупных размерах. Суд приговорил его к пяти годам тюремного заключения и возмещению нанесенного МГУ ущерба в размере более 75 млн. рублей.

Зная Шарифуллина лично и будучи неплохо знаком с обстоятельствами дела, я убежден в том, что Марсель не виновен в том, в чем его обвиняют, — а именно, что руководствуясь корыстными побуждениями, создал преступную схему, позволившую ему похитить гигантскую (по меркам полиграфического бизнеса) сумму. Я полагаю, что Шарифуллин был и остается честным, пусть и несколько наивным человеком, не имевших иных целей, как развитие и благополучие вверенного ему предприятия — так, как он это благополучие понимал.

И тем не менее, при всей его трагичности, результат, к которому привели Шарифуллина два с половиной года пребывания на посту директора Типографии МГУ, во многом закономерен и даже неизбежен. Не имея злого умысла или преступных намерений, Марсель совершил ряд грубых, непростительных ошибок, за которые ему пришлось отвечать — не просто полной, а многократно превышенной мерой.

Целью настоящей статьи является не аргументация в пользу человека, обвиненного в том, чего он не совершал, и наказанного с избыточной строгостью, а попытка понять причины происшедшего и указать на ошибки, которые привели к такому исходу, — для того, чтобы в будущем руководители, попавшие в подобную ситуацию, не разделили судьбы злосчастного директора Типографии МГУ.

Я не призываю читателей верить в то, о чем будет сказано ниже. Достаточно будет просто допустить, принять как данность, что всё было именно так, чтобы понять, что при существующем положении дел в отечественной экономике, следственных органах и судопроизводстве простая халатность, неопытность или наивность руководителя может быть наказана значительным тюремным сроком и неподъемным для простого человека материальным взысканием.

***

Ошибка № 1. Согласиться занять руководящую должность, не оценив нюансов поставленных задач и степени своей компетентности.

Летом 2007 года Марселю Шарифуллину, известному в отрасли специалисту по полиграфическим технологиям, востребованному и успешному эксперту-консультанту, предложили возглавить Типографию МГУ, старейшее полиграфическое предприятие страны с 250-летней историей. Типография проходила через реорганизацию, были выделены средства на переоснащение ее современной техникой. Предполагалось, что предприятие станет структурным подразделением Университета, получит новое оборудование, но средства на поддержку хозяйственной деятельности и текущие нужды будет зарабатывать самостоятельно — работая на открытом рынке и конкурируя с коммерческими типографиями.

Уже в этот момент опытный человек не мог не увидеть подвоха. Схема, при которой предприятию предлагается жить по правилам, установленным для государственных организаций, а работать по законам рынка, в худшем случае, вообще нереализуема, а в лучшем — чревата непредсказуемыми последствиями. Взять хотя бы необходимость работать исключительно через расчетный счет в казначействе, средства на который иногда зачисляются в течение нескольких недель!

Производство, являющееся структурной единицей государственной организации, должно выполнять единственную функцию, обеспечение нужд этой организации, и получать финансирование, необходимое для своего существования — разумеется, если наличие такого производства в составе госструктуры экономически оправдано. Если же задачей является получение прибыли через хозяйственную деятельность, такое производство должно стать обычным АО (пусть и с государственным участием) и работать по правилам, установленных для коммерческих компаний.

К сожалению, в силу своей неопытности Марсель не мог предвидеть последствий такой конфигурации, в том числе, и для себя лично. Кроме того, не имея опыта работы в государственных структурах — и руководящей работы вообще — он совершенно не представлял, что его ждет и с какими проблемами предстоит столкнуться.

Ошибка № 2. Использовать незаконные схемы — даже «на благо дела», «потому что иначе нельзя» и с молчаливого согласия вышестоящих инстанций.

Возглавив типографию, Шарифуллин столкнулся с массой юридических и финансовых сложностей: создание нового юридического лица, перевод сотрудников в новую структуру, необходимость выплаты заработной платы и обеспечения существования предприятия в условиях полной экономической и организационной неопределенности... Не обладая необходимым опытом, Марсель пригласил на должность главного бухгалтера человека, который — как ему тогда казалось — знает, как решаются подобные вопросы.

Новый главбух и предложила директору «блестящую» по своей простоте и эффективности схему — создать юридическое лицо, на расчетный счет которого будут поступать все платежи за услуги типографии, и которое будет рассчитываться с поставщиками расходных материалов и оплачивать другие издержки типографии.

Аргументация в пользу подобных мер обычно сводится к следующим посылкам:

• «это делается не в корыстных целях, а на благо общего дела»;
• «по-другому всё равно невозможно»;
• «так поступают все».

Кто-то из читающих эти строки, возможно, выразит недоумение: как можно соглашаться на столь подозрительную схему? На деле, принятие таких решений происходит в условиях сильного стресса, часто в ситуации, которая кажется безвыходной; зачастую и представители вышестоящих инстанций выказывают руководителю — искренне или нет — понимание и поддержку: мол, действуй, а что тебе остается? Но на деле, ни общее одобрение, ни сознание собственной правоты (в житейском понимании этого термина) не должно побуждать руководителя идти на нарушение закона, каким бы малозначительным оно тогда ни казалось Марселю Шарифуллину, не увидевшему иного выхода — и заплатившему за это сполна.

Ошибка № 3. Выпустить из-под контроля финансовую и юридическую стороны хозяйственной деятельности организации.

Решив — путем учреждения нового юридического лица с участием главного бухгалтера и одного из своих родственников — стоящие перед предприятием неотложные проблемы, Шарифуллин с упоением погрузился в свою стихию: совершенствование производственных и технологических процессов типографии. Все остальные вопросы он оставил в исключительном ведении главбуха, полагая, что столь опытный человек не допустит нарушений в своем ведомстве.

Оценка того, что происходило дальше, разнится в зависимости от точки зрения наблюдателя. Шарифуллин обвинил бухгалтера в нечистоплотности и даже в банальном воровстве средств; в конце концов, главбух был уволен, но эта мера слишком запоздала. Ясно одно: бухгалтер типографии получила безраздельный контроль над операциями созданного юрлица и действовала в условиях полного отсутствия какого бы то ни было надзора и ответственности. Постепенно директор настолько привык к сложившемуся положению дел, что не глядя подписывал документы, подсовываемые ему главбухом, — главное, чтобы это не отвлекало его от основной миссии.

Полная бесконтрольность и неуправляемость вела к тому, что финансовые проблемы типографии нарастали, и уставшие от задержек зарплаты сотрудники написали жалобу вышестоящему руководству. Была назначена внутрення комплексная проверка деятельности предприятия. С этого момента события приняли совершенно иной, угрожающий оборот.

Ошибка № 4. Пренебречь необходимостью защищать свои позиции на этапе следствия, руководствуясь уверенностью в собственной невиновности и мнимой «очевидностью» ситуации.

Проверка выявила множество нарушений в бухгалтерии и финансах типографии. Главбух не вела отчетности и почти не платила налогов. Первичная документация была в ужасном состоянии. Не дожидаясь результатов проверки, главбух в буквальном смысле бежала, уничтожив большую часть документации.

За ошибки в руководстве предприятием Шарифуллин был уволен с должности директора Типографии МГУ, на его место был назначен новый руководитель. Но как оказалось, это был далеко не конец печальной истории.

Вновь назначенный директор усмотрел в деятельности своего предшественника массу нарушений, и по его заявлению было заведено уголовное дело. Шарифуллин и главный бухгалтер были представлены мошенниками, нанесшими МГУ существенный материальный ущерб.

Почти год следствие тянулось ни шатко ни валко. Марсель, устроившийся на новую работу и полностью отдавшийся ей, не придавал большого значения происходящему. Будучи уверенным в своей невиновности, он не прибег к услугам постоянного адвоката и следовал советам разнообразных знакомых — а те, не вдаваясь в тонкости дела, рекомендовали ему просто отказаться от дачи показаний, ссылаясь на 51 статью Конституции. Как выяснилось позже, это было серьезной ошибкой: главбух, который вначале также проходил по делу в качестве обвиняемого, действовал совершенно иначе. Он активно сотрудничал со следствием, указывая на Шарифуллина как единственного организатора и бенефициара преступной схемы — а в том, что она преступна, у следствия изначало не было никаких сомнений.

Американская поговорка гласит: «Если что-то выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, скорее всего, и есть утка». Директор, открывающий на своего родственника ООО, чтобы перенаправить на новое юрлицо все финансовые потоки государственной организации, — кто он, в глазах следственных органов? Радетель о благе вверенного ему предприятия? Эффективный хозяйственник? Или мошенник, ворующий у государства?

На этом этапе умелая и вдумчивая работа опытного адвоката еще могла если не спасти Шарифуллина, то хотя бы облегчить его участь. Несомненно, Марсель заслуживал наказания за халатность, даже злоупотребление служебным положением... Упустив момент, Марсель оказался единственным обвиняемый по этому делу (главбух перешел в разряд свидетелей). Существенным фактором оказалось и полное отсутствие документов, определяющих формат финансовых отношений между «прокладочной» фирмой и Типографией МГУ. Фактически, все деньги за заказы поступали на расчетный счет ООО, а потом уходили... впрочем, дальнейшее направление денежного потока (оплата расходных материалов и других нужд типографии) следователей не интересовало.

Шарифуллина обвинили в мошенничестве в особо крупных размерах, вменив ему — по принципу, неоднократно повторенному в рамках «громких» экономических дел — всю выручку ООО за время его существования (те самые 75 млн руб.). Результат — суровый приговор и слабая надежда на его пересмотр в рамках кассации.

***

...Повторю слова, сказанные мною в начале статьи: я не ставил перед собой цели убедить читателей в невиновности Марселя Шарифуллина (хотя сам в этой невиновности уверен). Достаточно, чтобы прочтение этой статьи уберегло вас от ошибок, которые зачастую — в момент принятия решения — кажутся мелкими, невинными и даже оправданными. Как показывает печальный опыт директора МГУ, эти ошибки, в конечном счете, могут стоить потерянных лет жизни, разрушенной карьеры и загубленной репутации. Забывать об этом нельзя.